День девятый. Премерзопакостный.
| "Make it extremely squalid and moving," she suggested. "Are you at all acquainted with squalor?"
I said not exactly but that I was getting better acquainted with it, in one form or another, all the time, and that I'd do my best to come up to her specifications.
Jerome David Salinger "For Esmé with Love and Squalor" |
Уж пару месяцев тому назад я забросила (не преднамерено) рассказ о летней поездке в Исландию на берегу озера Миватн, в кемпграунде Vogar. Где после ужина в соседстве с крепко выпивающей молодежью мы крепко заснули в палатке. К сожалению сон наш был недолог.
| - Вдруг он к тебе полезет драться? Если что, ты дай ему как следует.
- Ого, - говорю, - вот это интересно! Я-то здесь при чем? Он что,
вообще здоровый?
- Как горилла. Видишь эту лампу? Я увидел лампочку, свисающую на
перекрученном шнуре.
- Ну?
- Он ее вечно задевает, - сказала Муся.
- Подумаешь, - говорю, - я тоже задеваю.
- Ты головой, а он плечом...
Довлатов "Иностранка" |
Около полуночи мы проснулись от звуков скандала прямо за стенкой. Мужчина и женщина громко ругались по-английски. Вдруг раздался звук удара и женский голос перешел в плач.
- Надо вмешаться, - заявила я. И мы с Игорем (вот здесь я серьезно горжусь мужем, отреагировавшим мгновенно, несмотря на разницу в размерах и силе с возможным агрессором) полностью распахнули окно в изголовьи. Из соседней палатки доносились девичьи рыдания и торчали мужские ноги.
И вот с одной стороны я ору во весь голос:
- Fuck you! Stop it NOW!
А с другой, вежливый Игорь абсолютно спокойно:
- Excuse me, sir...
Из палатки тут же выползает мертвецки пьяный молодой человек (тот, что похож на викинга) и очень вежливо обращается к нам: "Извините, мол, вы все не так поняли. Это она меня бьет."
Более того, он усаживается в позу лотоса перед нашим распахнутым окном и начинает бесконечное, горестное повествование о том, как хороша его подруга в трезвом виде, и какой бес вселяется в нее пьяную, и что делать бедному юноше, как ему терпеть оскорбления и рукоприкладство. Подруга тем временем уже затихла и, кажется, даже начала похрапывать. Муж мой тоже затих, да и я с трудом борюсь со сном, нечленораздельно поддакивая в самых драматических местах рассказа. Смутно помню две тени, тролля и гнома, уводящие несчастного во тьму. Кто-то из нас внечувственно закрыл окно... Спим.
Увы опять недолго. Где-то через час нас разбудили очередные стоны и вопли. На этот раз совершенно негуманоидного происхождения. На Миватн обрушился холодный фронт, который мы опередили всего на несколько часов. Дождь хлестал, но куда страшнее был ветер. Его порывы укладывали стенку палатки на меня, и я боялась, что дуги и растяжки не выдержат. Удары ветра приходили неравномерно и где-то через полчаса я не выдержала и разбудила Игоря: "Мне страшно." Бояться было особо нечего, но и спать было невозможно. От слова совсем. Еще через какое-то неопределенное, но несомненно длительное время мы поменялись местами и в середине палатки мне удалось задремать. Время от времени мы просыпались, где-то уже утром услышали похмельных соседей, собирающих свой лагерь, но ждали маловероятного момента затихания дождя.
Как ни странно, момент этот случился. Из палатки мы вылезли и ее тут же собрали. Второй такой ночи не хотелось. Наоборот, хотелось найти прочную крышу и твердые стены. С этой целью мы отправились в информационый центр городка Reykjahlíð. Милая девушка обзвонила окрестные отели, коттеджи и гестхаусы. Единственная комната на четверых нашлась в гестхаусе комплекса Hlíð (первая 'h' не читается, а 'ð' произносится как 'th' в слове"the". Само же слово означает "склон" или "холм"). Домики и палаточный лагерь стоят прямо на черном лавовом поле. Пишут, что из окон открывается хороший вид на озеро, но открывается он, по-видимому, в другую погоду.
Заплатив весьма немалую сумму и завладев ключиком с номером 14, мы стали с оптимизмом глядеть в серый, но все еще не особо дождливый день. Изначально мы собирались смотреть на водопады реки Jökulsá á Fjöllum (первое слово означает "ледниковая" и является именем или частью такового нескольких исландских рек, многочисленны также лососевые реки - Laxa, встретились несколько водопадных - Fossa, и речек с мостами - Bruara... Извините, я отвлекаюсь). Еще в планах были окрестности вулкана Крафла и термальная зона Хверир, пещера Grjótagjá с горячим озером внутри и официальные источники и бассейны Миватна, замысловатые лавовые истуканы Dimmuborgir'a и пешая прогулка между базальтовых скал Hljóðaklettar'а и красных холмов Rauðhólar'а ниже по течению Йокульсы. Все эти места лежат на "Брилиантовом кольце" - вытянутом круговом маршруте на севере Исландии, изрядно хвалимом в сети. Именно поэтому мы и отвели два дня на Миватн и его окрестности.
Стоило лишь отъехать на несколько километров от деревни, полил дождь. Решили начать день с водопадов Деттифосс и Селфосс, к которым ведет асфальтированная дорога по западному берегу Ледниковой реки.
Могучий Детифосс является чемпионом Европы по количеству падающей воды.
А его сосед Селфосс (всего какой-то километр вверх по течению) просто хорош собой.
| Грязь сегодня еще непролазней,
Сверху мразь, словно бог без штанов
Владимир Высоцкий |
Дождь и ветер усиливались. Несмотря на мерзопакость вокруг, стоянка у Деттифосса была заполнена более, чем наполовину. Сквозь почти горизонтальные потоки дождя были видны многочисленные фигурки в странных одеяниях (вывернутые наизнанку зонтики, полиэтиленовые пакеты на головах, многослойные кофточки и жакетики - пакетные туристы ездят в комфортных автобусах, но вот когда приходится выйти наружу...)
Мы ж решили подождать немного, вдруг напор стихий утихнет. Увы... этого не случилось. Почти не случилось. Минут через десять, увидев минимальное ослабление дождя, мы вылезли из машины и пошли к водопадам. К Деттифоссу (и обратно) народ шел сплошной стеной. С этой, западной, стороны потока в воздухе всегда висит водяная пыль, так что хороших фотографий и в хорошую погоду ожидать сложно, а в нашем-то случае... Та картинка наверху с чужой тетенькой в белом - все, что осталось.
Потом мы пошли к Селфоссу. Тропинка шла недалеко от края каньона по мокрому черному базальту. Людей и вдоль нее было немало, но все же меньше, чем на основном пути. На подходе к водопадам (Селфосс - это не одиночный водопад, а целая подкова оных) нас ждали дополнительные припятствия - камень там иссечен многочисленными, довольно глубокими трещинами, которые, естественно, наполняются водой в дождь. Немного попрыгав в лабиринте, я остановилась в нескольких метрах от края, а Игорь попытался добраться до обрыва. Несколько метров он выиграл, но сказал, что виды и там не лучше.
Вернувшись в машину и немного отогревшись, стали решать, что делать дальше. Ни о каких пеших прогулках думать и не хотелось. Решили сделать большой крюк и подъехать к все тем же водопадам по восточному берегу Йокулсы. С той стороны проходит грунтовая дорога номер 862. Небольшой кусочек ее мы проехали в предыдуший день, пытаясь отыскать место для ночлега в кэмпграунде Grímstunga. Надо заметить, что даже эти несколько километров дороги были весьма разбиты и ухабисты. Но делать-то больше нечего!
В дождь выбоины и колдобины заполняется водой почему-то ярко-желтой и мутной, несмотря на то, что цвет окрестной и подколесной лавы практически черный. Тряску и скачки вода совершенно не амортизирует, зато плещется широко и высоко, покрывая машину до самой крыши (и ветровое стекло тоже) слоем разведенной грязи. Ехали мы эти двадцать пять километров долго и мучительно. Немного ниже Деттифосса расположен Хафрагильфосс (Hafragilsfoss) менее известный, но явно столь же могучий водопад. К нему можно легко подойти с восточного берега.
Последние пара километров до водопада. Дождь усиливается, видимость падает почти до нуля. И что это?! Навстречу летят снежные хлопья. Ну, уж как-нибудь доползем.
Доползли. Встали. В такую погоду хороший хозяин собаку фотоаппарат из машины не вытащит. Но ведь зачем-то мы сюда ехали. Глупо уезжать и ничего не увидеть. Собравшись духом, мы с Игорем вынырнули в снежное месиво. Аккуратно дошли до обрыва. Увидели всю ту же серость и невнятные силуэты внизу и вдали. Вернулись в машину. Тут-то снег и кончился.
Стуча зубами, я выскочила наружу. На этот раз с фотоаппаратом. Вот пара кадров. Киса и Ося здесь были.
Затем мы остановились у Деттифосса. С восточной стороны можно подойти к самому его краю. Да и водяная пыль вся на другом берегу. Еще б не столь холодно и промозгло было. Цвет и выражения лиц на фото ничуть не преукрашены/наиграны.
Так что решили плюнуть на достопримечательности и поехать "домой". Игорь с Левкой еще собирались посетить купальни, но уже потом, ввечеру.
| У него было с собой: любимый огурец из русской лавки, булка и три яйца. Когда наступил вечер и низкое алое солнце целиком вошло в замызганный, закачанный, собственным грохотом оглушенный вагон, было всем предложено выдать свою провизию, дабы разделить ее поровну ...
Набоков "Облако, озеро, башня" |
Гестхаус встретил нас теплом и чистыми деревянными полами. В нашей узкой комнате стояла пара двухярусных кроватей вдоль длинной стены, а вдоль другой шли батареи - настоящие батареи парового отопления включеные и горячие! Потом был коммунальный душ, и в нем сколько угодно горячей воды.
А затем я направилась на общественную кухню. Людей там было немного, но готовили они по-крупному. Рядом со мной двое-трое немолодых немцев оккупировали две самых больших кастрюли. В одну из них закидывали невероятное количество сосисок, в другой же булькал и благоухал глинтвейн.
Чуть поодаль юноша жгучей средиземноморской наружности (все черное - кудри, брови, глаза) сноровисто готовил на немалую группу. Он включил духовку и.. - о чудо! - раскладывал на противне ломти баклажана, щедро поливая их оливковым маслом. Представляете? За окном дождь и ветер бушуют над лавовым полем, а здесь немыслимая еда из невообразимых продуктов.
Ну, и я где-то промеж них со своей кастрюлькой куриного супа. Хороший, кстати, суп вышел.
В столовой же, примыкающей к кухне, обнаружилась еще небольшая группка французов, питающихся деликатесами всухомятку. И вот на одном длином ряду столов жгучий юноша сервирует ужин. За другим, не менее длинным, рассаживаются немцы, а их дежурные вносят сосиски и глинтвейн. А в середине мы с супом и остатками водки и французы, неодобрительно косящиеся на всех остальных.
Немцы меж тем разлили глинтвейн. И тут случилось то, о чем я раньше только читала: они хором закричали какую-то речевку. Французы поморщились и вышли. В столовой тем временем начали появляться условные "итальянцы", а немцы приступили к тостам и хоровому пению. Мы быстро поели и убрались из обшественных мест. Нас ждали двухярусные кровати в натопленой комнате. И в баню, конечно, никто уже не пошел.
Немного ссылок:
|
