Этот день начался затемно, потому что на рассвете мы должны были оказаться на глинистом обрыве у реки. Это был не просто обрыв, а специальное место (clay lick - англ., colpa - исп.), куда на восходе слетаются попугаи, чтобы набить желудок глиной с повышенным содержанием солей, помогающей перевариваривать ядовитые плоды джунглей. Начитавшись и насмотревшись интернета, мы решили, что глиняный солонец - самое интересное для нас в Амазонии.

И вот в пять утра мы сонно натягиваем резиновые сапоги на веранде нашей базы. Сапоги мы уже носили прошлым вечером в ночноеую прогулку за кайманами и звездами. Тут-то и начались мои мучения. Там не было сапог подходящих для меня. Единственная пара, в которую удалось впихнуть мои модельные рояльные икры, внизу совсем не сидела, т.е. ходить приходилось более-менее на цыпочках. Неудобно, неприятно, но что поделать... Наш гид Пауль сурово сказал, что в обычной обуви там не пройти.

Короткая поездка на катере. И над нами видна крытая пальмовыми листьями избушка на крутом берегу.

К ней ведет очередная деревянная лестница, но от причального столбика до начала лестницы лежат метров пять-шесть не очень крутого, невинно выглядящего склона. Это была глина, не знаю об ее минеральном составе, но вот консистенция была идеальной для проваливания и засасывания. Левке и мне она доходила практически до края сапог, в какой-то момент мне показалось, что я увязла напрочь, и если уж не правая нога, то сапог там и останется. Обошлось. И вот мы сидим на деревяных скамейках тихо-тихо. Пауль показывает на высокое, безлистое дерево у реки - на фоне бледного неба видны множественные птичьи силуэты. Слетать на глину они не спешат. Для разнообразия мы поглядываем и вниз, на припаркованную лодку.

В кустах у воды кто-то шевелится. Невзрачно выглядящая птичка вызывает восторженный шепот нашего гида: "Sunbittern, shoot it!". Дословно название птицы переводится как "солнечная выпь", я его толком не запомнила и полчаса безуспешно искала выпь то ли закатную (Sunset), то ли рассветную... По-русски же эту птичку зовут солнечной цаплей, и мы тут же увидели почему - расправленные крылья украшены овалами в солнечных цветах, как гигантский павлиний или бабочкин глаз. Увы, света для летящей птицы категорически не хватило.

Тем временем где-то вставало невидимое солнце, небо и листва обрели краски. В кроне началось оживление.

Птицы перепархивали с ветки на ветку, но на глину не слетали

Мы прождали около часа. Увы... Пауль сказал, что похоже поблизости кружит ястреб, но мы-то знаем - это наша третьесортная удача. Несколько довольно некачественных картинок на пределе увеличения объектива и светочувствительности аппарата.

Кажется, это каштановолобые ара. Говорят, что ара из них один, да и тот под вопросом, а остальные - амазоны.

И максимально увеличенный кусочек кадра.

Грустные, мы вернулись домой, где мое семейство отправилось валяться перед завтраком, а я бродить по территории. И чувство узнавания охватило меня. Ну да, лес вокруг не сибирский, а амазонский, цветы, бабочки и даже поганки отличаются, но покосившиеся ступеньки так знакомо поросли крапивой (да-да, колеус - это крапива, красивая тропическая и совершенно не жгучая). И вместо экзотического названия "эко-лодж" в голову лезло "база отдыха".

Гибискус

Таки поганки.

Это растение называется геликония (конкретно Heliconia Pendula), она же райская птица (Bird of Paradise plant)

как зовут его жителя, я не знаю, но маскируется он знатно.

Это местные фрукты, любопытно, что про них знает русская википедия. Купоасу

и дикий родственник помидора - кокона

А это тоже цветы,

некоторые интенсивно опыляемые

В это время у меня начала болеть спина, но значения я этому не придала.

В середине дня нас ждал поход на заброшенную плантацию (как чуть позже выянилось, основной источник фруктов для нашего питания). И вот идем мы через джунгли. Впереди проводник-индеец прорубает путь своим верным мачете. И индеец, и мачете самые, что ни есть настоящие. И неважно, что наш Пауль несколько лет назад бросил надоевшую работу программистом в большом городе, а в рюкзаке у него лежат цейссовский бинокль и два толстенных определителя: один по птицам Перу, а другой по прочей фауне. Р-р-романтика. Гид то срубит стволик бамбука и покажет, как добыть воду - невкусную! - если заблудился в джунглях; то повиснет на особо прочной лиане; то бросится в кусты, выхватив у меня фотоаппарат, там, мол какая-то ужасно редкая птичка сидит. Вдруг мы остановились прямо на тропинке. Пауль задрал голову и мы последовали его примеру. Прямо над нами, на молодом деревсе висела мохнатая задница. "Ленивец. Кажется, двупалый. Спит днем," - сказал наш вожатый, и начал трясти ствол, надеясь пересчитать пальцы и, если повезет, показать туристам морду зверька. Не повезло. Зверек, не просыпаясь, пополз вверх по дереву и снова свернулся клубком.

В это время на тропе за нами послышался непонятный шум. Мы надеялись на свинок-пекари или еще какую капибару, но на тропинке, смущенно улыбаясь, появилась наша повариха Лилиана. Она быстро обогнала нас, раздвигая кусты и лианы тачкой.

А через несколько минут и мы оказались на плантации. Первым делом Пауль показал нам, как индейские дети развлекались с помощью "лепестков" геликонии.

Еще один вампирчик

А вот из более крупной разновидности получаются только попугаи. Кстати, по-испански их всех тоже зовут "папагайо" без разбора на parrots, parakeets и macaws.

Затем нам встретились пальмы агуахе (aguaje), чьи ярко-красные плоды вполне съедобны, но согласно нашему гиду их надо варить, как картошку; и ряды банановых пальм, которые, как широко известно, вовсе даже не пальмы, а трава-переросток. Менее известно,как определить, созрели ли бананы (их снимают зелеными). Видите внизу грозди плодов закрытый бутон? Вот как цветок раскроется, так и плоды готовы.

Где-то на краю плантации по верхушкам бананов и апельсинов прыгали обезьянки-капуцины. Мы их хорошо слышали, а вот увидеть толком не удалось, только пару коричневых промельков в зелени.

Так что мы вернулись к развалинам дома. На полянке стояла знакомая тачка, уже заполненная фруктами.

Лилиана, улыбаясь, предложила нам попробовать. Начали с молодых кокосов

Так их вскрывают одним ударом мачете.

А так - пьют.

Пьют, между прочим, на кокосовое молоко, как все мы читали в книжках, а кокосовую воду - прозрачную, почти безвкусную жидкость со слабым, но не особенно приятным запахом.

Потом мы еще помогли Лилиане собрать поздние, водянистые и несладкие апельсины. И направились обратно. У самой базы свернули в сторону, чтобы посмотреть на большое дерево. Нет, на Большое Дерево. Когда-то, совсем недавно, всего несколько десятков лет тому назад, берега Тамбопаты и Рио Мадре де Диос, равно как и бескрайние пространства между ними были покрыты старым лесом, в котором царили высокие хлопковые деревья (сейба, дерево капок). Очень легкая, чуть-чуть тяжелее знаменитой бальсы, древесина шла на плоты, а хлопкоподобное волокно из плодовых коробочек используется для набивки матрасов, подушек и мягких игрушек. По берегам рек большие деревья вырубили, и мы в основном видели молодой, вторичный лес.

В подлеске торчат светящиеся грибы, а с деревьев вдоль тропинки свисают фалломорфные воздушные корни. А вот и Большое Дерево. Нет, это вам не секвойя, но впечатляет.

Как и бальса, сейба - родственница баобабам. Все они принадлежат огромному и разнообразному семеству мальвовых.

С помощью лиан и веревок можно подняться на помост, просвечивающий в кроне. И посмотреть на лес сверху. Но доблестных хоббитов среди нас не оказалось. Мы повернули к дому. Нас ждали обед, сиеста и вечерне-ночное путешествие на озеро Трес Чимбадас.

А почему плантация-то заброшена? Во-первых, плодородный слой почвы в джунглях очень тонок - сантиметров десять-пятнадцать и глина. Культурные растения истощают его очень быстро. Вырубить новый участок и поставить примитивный дом, не привязанный к электричеству или водопроводу - несложно и быстро. Вот и ездят райские садики вверх-вниз по берегам рек, ведь реки - до сих пор практически единственные пути в джунглях.

Впрочем, иногда сами реки уходят, прокладывают себе новое русло, а в старом остается вода, превращается в озеро-старицу (oxbow lake по-английски). На одно из таких озер Lago Tres Chimbadas мы и отправились. Двадцать минут неспешной ходьбы от речной излучины и мы на месте. Берег украшен монументальным зданием общественного туалета с унитазами сияющими в раскрытых дверях, а на воде колышутся несколько катамаранов.

Массивная, широкая платформа уложена на пару стандартных плексиглассовых лодок. На корме одинокое тяжеленное весло, свободно движущее в примитивной уключине. Кажется именно про такое писал Хейердал: "...сверх которых мы укрепили короткий толстый чурбан из бальзового дерева. Он лежал поперек плота и имел уключину для длинного рулевого весла." Пауль легко ворочал его, и Игорь тут же попросил дать погрести. Оказалось, это сложное искусство. Большинство туристических фирм используют стандартные европейские весла, а на овладение старинной техникой уходит пара недель. Так что наш гид трудился, а мы ничего не делали.

Я лениво вглядывалась в прибрежную зелень и ее отражения. В густой тени под берегом попалась очередная выпь, но в остальном озеро казалось совсем пустынным. Вообще-то в старицах жизнь кипит, по берегам гнездятся птицы и кайманы, в воде плавают гигантские выдры, но, увы, нам они не попались. Умирающий водоем (старицы зарастают травой и постепенно высыхают, "наше" озеро уже ополовинилось) поддерживает интересную и благодатную для обитателей экосистему.

В какой-то момент Пауль остановил катамаран и забросил веревку на свисающее над водой дерево. "Давайте порыбачим," - предложил он. Из рюкзака появилась баночка с аккуратными кубиками мяса, а из-под скамейки - удочки. К толстым прутикам были привязаны недлинные, но прочные лески с внушительными крючками на конце. И все! Никаких тебе поплавков или грузил.

Я предпочла фотографировать, ленивый Илюшка отказался руки марать. А остальные ухватили удочки.

Через пару минут на ладони у Пауля забилась первая рыбка. Маленькая, но какие зубы! А все почему? - Это пиранья. Озерные, говорят, не такие свирепые как речные, буйвола за пять минут не обглодают, но купаться с царапинами в тихом озере не рекомендуется.

Еще одна рыбка для Пауля. А потом... Чудо! Лева вытащил первую в жизни рыбу.

Потом клевать, точнее насаживаться на крючки пираньи перестали, но мясо продолжало исчезать. Мы снялись с "якоря" и пошли на другую сторону озера, где уже царил золотистый вечерний свет.

Последняя пиранья и тропический закат

И его отражение

А потом солнце село. Мы медленно шли вдоль берега, Пауль светил фонариком в кусты, надеясь увидеть отблеск в каймановых глазах. Вроде даже один раз увидел, но честно говоря аллигаторы в Everglades на-а-амного интереснее.

К реке мы возвращались уже в полной темноте. Тропинку перебегали деловитые муравьи-листорезы с крупно порезанными листьями на спине. В кронах деревьев что-то шуршало и ухало, время от времени раздавались громкие и довольно мерзкие крики. "Древесная крыса," - безразлично сказал Пауль.

Затем он остановился у неприметного дерева и начал светить в корни. Там что-то зашевелилось. Наш попутчик Даниэль отпрыгивает в ужасе (арахнофобия - страшная штука). На земле сидит крупный мохнатый паук, закрываю собой четверку мохнатеньких паучат. Самка тарантула с детишками.

Ну, собственно говоря, и все. Потом мы еще плыли минут пятнадцать на лодке до нашего причала, возвращались на базу, ужинали, но длинный полный день в джунглях закончился. А спина болела все сильнее.

Ссылки:

• Статья из английской википедии про 6 родов крупных американских попугаев, называемых отдельным словом Macao (на русском нет ни термина, ни статьи) и их привычках. Один род называется "ара" и большинство крупных попугаев на глинистых обрывах - ары.
• Подробная статья (анг.) с многочисленными фотографиями про попугаев Тамбопаты.
• Небольшая статья на русском про попугаев-ара, поедающих глину.
• Видео попугаев, поедающих глину около исследовательской станции в национальном парке Тамбопаты. Идентифицированы несколько видов.
• Тропические фрукты Амазонии (англ.)
• В точности наша программа на сайте Inotawa Expeditions
• Еще один отчет с фотографиями о том же самом. На английском